2 глава

Бледная женщина с пепельными волосами нервным жестом достала из серебряной коробочки тонкую сигару и закурила. Привычка курить появилась у неё с первых дней замужества, так же, как и нервность.
      Мораг Монтескье по праву считалась состоявшейся в жизни девушкой. Успешно закончив Шармбатон, она 2 года училась в Швейцарии. Чему - так и осталось загадкой для общества. Кто-то говорил об углубленном курсе Черной магии, но безукоризненная репутация месье Монтескье не давала повода для сплетен.
      С окончанием войны вся семья переехала в Америку. Конечно, они могли совершенно спокойно жить в магической части Парижа, защищенной маглоотталкивающими чарами от военных действий, а потому никаким образом не пострадавшей и не изменившейся, но Мораг, привыкшая к неограниченной свободе передвижения, а также любившая наведываться в маггловские районы города, считала небезопасным находиться в Европе даже в мирные годы. Отец первым внес предложение переезда, и девушка с радостью согласилась, так как старинный готический замок, их "родовое гнездо" навевало грустные воспоминания.
      Мораг до сих пор нельзя было дать больше 16-ти. Казалось, что она совершенно не изменилась со дня расставания с Риддлом и что внешность её неподвластна времени. "Вечное дитя", в шутку называл её отец, и Мораг льстили эти слова. Взрослеть она катастрофически не хотела.
      1945 год был переломным в жизни волшебного мира. Мораг хорошо помнила тот вечер, когда отец, вернувшись с работы, будничным тоном сообщил о падении Гриндевальда, одного из самых опасных Темных магов последних лет. "Ну и, слава Богу!", - сказала тогда Шарлотта, её мать. А Мораг не знала, радоваться ей, или огорчаться. О Гриндевальде она знала только понаслышке, но интуиция подсказывала ей, что он не последний человек, способствующий процветанию её семейства. Мораг ожидала больших неприятностей, но отец держал ситуацию под контролем, сохранив репутацию Монтескье.
      Тогда же Мораг впервые услышала имя Дамблдора, победившего темного мага. Та же интуиция подсказала ей, что от этого человека следует держаться подальше,…во всяком случае, таким, как она.
      Вскоре после произошедших событий она получила письмо от Тома. Ей стоило огромных усилий скрыть послание от отца, который несколько раз чуть было, не наткнулся на свиток пергамента. В конце концов, Мораг его сожгла.
      Том не написал ничего, что могло бы заинтересовать мадемуазель Монтескье. Да, как и ожидала Мораг, он неожиданно оставил пост преподавателя в Хогвартсе, который давно закончил с отличием. Да, естественно после этого он отправился в путешествие по миру. Да, как и говорил отец, идея продолжить дело Салазара Слизерина стала для него навязчивой. Да, конечно же, он займет место Гриндевальда. Удачи!
      Мораг не знала, была ли она влюблена в Тома Риддла, но она осознавала своё лидерство в их отношениях, и это чувство было её приятно. В основном, её воля постоянно кем-то подавлялась. Сначала отцом. Затем мужем. Мужем, который был ей глубоко отвратителен. Он заставлял её большую часть времени проводить дома. Запретил её работать или совершенствоваться в магии. Увез из Америки жить в Англию, в туманный и дождливый Лондон. Даже заставил её назвать их сына ужасным, по мнению Мораг, именем - Люциус.

      Лили рассматривала листок пергамента - письмо, найденное на крыльце, - внимательно вчитываясь в каждое слово. Чем больше времени проходило, тем более фантастическими и невероятными казались ей события сегодняшнего дня. Её мама и папа сидели на диване в гостиной напротив неё и ждали. Лили понимала - как только она закончит читать, предстоит серьёзный разговор, поэтому она старательно растягивала время.
      Сначала ей казалось, что это письмо - глупый розыгрыш, шутка родителей и Петуньи, но насколько она знала их, шутки не были характерной чертой взаимоотношений в её семье. Бросая украдкой взгляды на ставшие очень серьёзными лица мистера и миссис Эванс, она убеждалась, что это правда. Она действительно волшебница.
       "Но это же невозможно! Я никак не могу быть волшебницей! Если бы я была волшебницей, я бы умела…ну я не знаю…летать на метле или насылать непогоду…или…," - мысли путались в голове девочки, а перед глазами прыгали строчки, написанные черными чернилами и скорее даже пером, а не ручкой.

      Хогвартс (Школа Чародейства и Волшебства).
      Директор - Альбус Дамблдор (орден Мерлина 1-ой степени)

      Уважаемая мисс Эванс, мы рады сообщить вам, что вам предоставлено место в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Занятия начинаются 1 сентября. Мы ждем вашу сову не позднее 20 августа.

      - Ну, ты, скорее всего уже прочитала, Лили, и не один раз, - раздался голос мистера Эванса, - А теперь я хотел бы знать, что ты думаешь по этому поводу?
      Лили растерянно посмотрела на отца.
      - Я не знаю, что и сказать, папа, - неуверенно начала она, - Почему мы получили это письмо? Что это за школа такая - Хогвартс? И как я могу там учиться?
      - Дело в том, Лили, что ты обладаешь…так сказать, необычными способностями, - миссис Эванс выглядела не менее растерянной, чем Лили, - И если ты будешь учиться в этой школе, то станешь очень хорошей волшебницей, - было заметно, насколько трудно миссис Эванс говорить о таких вещах, в которых она ничего не понимала. В поисках поддержки она посмотрела на мужа, но тот упорно избегал её взгляда, сделав вид, что он очень заинтересовался состоянием пола в комнате.
      - Так это на самом деле, правда, мама? Я - волшебница?
      Виолетта Эванс кивнула.
      - И вы хотите, чтобы я училась в этой школе?
      Мистер Эванс посмотрел на дочь.
      - Только при условии, что ты сама хочешь этого Лили. Мы не можем ни запретить тебе, ни заставить тебя. Нам с мамой важно твоё мнение. Ты можешь, подумать, если хочешь. Сейчас только июль, так что время еще есть.
      - Тогда я подумаю, хорошо, пап? Мне трудно сказать сразу, ведь это так неожиданно.… Но ответьте мне, почему я - волшебница? Разве вы - тоже волшебники? И тоже учились в той школе? А Петунья?
      Миссис Эванс напряглась, вопросительно и одновременно умоляюще посмотрела на мужа. Мистер Эванс вздохнул. Он понимал, что такой вопрос Лили рано или поздно задаст, и держал в уме несколько примерных заготовок ответа. Но сейчас как назло в голове царил хаос.
      - Лили, - тщательно подбирая слова, заговорил он после долгой паузы, - Мы не волшебники, мы обычные люди, и Петунья тоже. Может быть, волшебники были среди твоих далеких прабабушек или прадедушек…сейчас спустя много лет трудно говорить о далёких предках. Но, так или иначе, у тебя есть эти экстраординарные способности, о которых мы тебе уже сказали. И твоё место в этой школе, вот что я могу тебе сказать точно. Но решать, конечно, тебе. Если ты не захочешь, мы придумаем, как послать письмо этому профессору…профессору…
      - Дамблдору, - подсказала Лили, взглянув на письмо.
      - Да, профессору Дамблдору. И если захочешь,…тоже придумаем.
      Лили кивнула. Мысли одна за другой лихорадочно сменяли друг друга. Она уже представляла себя волшебницей из детских сказок, которая ночью летает на метле и собирает звёзды, чтобы сварить их в котле. А раз в год она летит на собрание всех ведьм и колдунов на Лысую гору. И конечно у неё есть сова. А вот она в красивом синем колпаке, на котором серебряными нитками вышиты Луна и все планеты.… А вот она засушивает лекарственные травы. Их она тоже сварит в черном котле вместе со звездами. Подумав еще немного, она решила, что все-таки станет доброй волшебницей, а не злой. Тогда она будет помогать всем людям. На лице её появилась улыбка. И только тут Лили заметила, что мама с папой давно уже вышли из комнаты.
      Вместо них на диване напротив сидела Петунья с угрюмым видом и пристально глядела на сестру. Лили сразу же подумала, что ссоры не избежать.
      - Значит, ты ведьма, - сестра моментально приступила к допросу.
      - Волшебница, - поправила Лили. Слово "ведьма" звучало как-то грубовато.
      - Это одно и то же, - отрезала Петунья, - И что ты с этим делать будешь.
      - Поеду учиться в Хогвартс, - сияя, сообщила Лили. Решение пришло само собой, и Лили очень радовалась, что оно оказалось положительным.
      - В самом деле? - иронично осведомилась Петунья, - Бросишь нас всех и уедешь? А потом превратишь еще в свиней или в лягушек, когда чему-нибудь научишься…
      - О чем ты говоришь, сестрёнка! Разве я могу…
      - Никакая я тебе не сестрёнка! - раздраженно выкрикнула Петунья, - не смей меня так называть! Дурочка, ничего ты о себе не знаешь! Родители сочинили очаровательную сказочку про то, как тебя принес нам аист, и ты до сих пор в неё веришь!
      Лили покраснела. Откуда берутся дети, она знала очень хорошо. Но тон Петуньи ей совсем не понравился.
      - Я не понимаю, к чему этот разговор! Решила просветить меня по вопросам размножения? Обойдусь без твоей помощи, - Лили решила сначала не ругаться с сестрой перед отъездом, но сейчас все благие намерения куда-то испарились, просто растворились в воздухе.
      - Глупая дурочка, - повторила Петунья, - Никакая ты мне не сестра и маме с папой не дочь, сама бы могла сообразить! Разве не замечала, что ни на кого ты у нас не похожа?
      Лили потрясенно посмотрела на сестру. Бедняжка! Она всегда знала, на что способна Петунья в минуты гнева, но чтобы сочинить такую чудовищную ложь, да еще и пытаться убедить в ней Лили.… Такого никогда еще не было. Лили не могла допустить даже мысли, что Петунья может завидовать, но и ложь, насколько она знала свою сестру, была ей не свойственна.
      - Как тебе не стыдно врать, Петунья! - воскликнула она, - Как это я им не дочь?
      - Вот так, глупая! Тебя просто подбросили нам, потому что своей матери ты была не нужна. Хотя это и не удивительно. Кому ты вообще нужна, такая ведьма?
      - Ты все это придумала. Это неправда. Это не может быть правдой!
      - У меня есть доказательства, Лили. Я узнала про это уже давно, и ждала, пока родители проговорятся. А сегодня я подслушала их разговор под дверью. Они говорили, что мать тебя бросила! А если и этому не веришь - на-ка, почитай!
      Петунья протянула Лили свернутый в трубочку пергамент. Лили побледнела. Это письмо Петунья подделать не могла - такая бумага не продавалась в магазинах. Письмо из Хогвартса было написано на такой же.

      Уважаемые мистер и миссис Эванс! Меня зовут Ш. Монтескье. Прошу вас не удивляться тому, что вы сейчас прочитаете. Мне говорили о вас, как о порядочной семье, как об очень милых людях, способных воспитать такого же милого ребенка. Поэтому я доверяю вам ребенка из чистокровной волшебной семьи, сына моей дочери Мораг, которая по некоторым важным причинам не может воспитать его сама. Если вам нужно подтверждение нашего волшебного происхождения, завтра ровно в 12 ночи будьте в вашей гостиной и зажгите камин. При таких обстоятельствах завтра я сообщу вам все необходимые детали и передам некоторое денежное вознаграждение, помимо того, что вы уже получили.
      Шарль Монтескье.

      Лили еще раз перечитала письмо. Сомнений нет, оно не поддельное. И Петунья не лжет. Но почему родители ничего не говорили ей? Может, они не хотели, чтобы она знала? Может, Шарль Монтескье не хотел, чтобы она знала? Может, этого не хотела её настоящая мать Мораг? Как все запутанно…
      - Убедилась? - насмешливый голос Петуньи прозвучал как будто в другом измерении, - Теперь ты понимаешь, что ты такая же ведьма, как и твоя мамаша? И что в этом доме ты никто - всего лишь подкидыш.
      Лили подняла глаза и оглядела комнату. Был уже вечер, камин горел ярко, как никогда. Или может, Лили это все только показалось?
      Через минуту старый, пожелтевший за одиннадцать лет пергамент лизали огненные языки пламени.
      - Мама с папой ничего не должны знать о том, что я знаю правду. Ты меня поняла, дура? - так жестко Лили с сестрой никогда не говорила.
      - А если узнают, что ты сожгла их письмо, что тогда? - иронически поинтересовалась Петунья.
      - А тогда, - глаза Лили страшно блеснули, - тогда, клянусь, Петунья, я вернусь из школы, и действительно превращу тебя в свинью.
      - Глупости. Ты и палочкой волшебной махать не научишься, вас же этому там будут учить? Да что ты вообще можешь, глупая! Тебя оттуда скоро выгонят, потому что ты и там никому не нужна, как не была нужна своей собственной матери!
      Лили сжала кулаки и свирепо посмотрела на сестру. В этот взгляд она вложила столько ненависти, сколько не испытывала ни к кому за всю свою жизнь.
      Петунья вызывающе слегка откинулась на спинку дивана, глядя на Лили исподлобья с чувством самодовольства и превосходства. И тут произошло непредвиденное.
      Диван, который никогда не двигали с того памятного дня, когда его внесли в эту комнату, с грохотом опрокинулся. Петунья, сама не понимая как, отлетела к дальней стене, сильно ударившись об неё, и упала на пол.
      Лили прижала руки к щекам. Неужели это сделала она? Одним только взглядом, поразительно…
      Петунья уже достаточно пришла в себя, чтобы заплакать, вернее, завизжать, как поросёнок. Мистер и миссис Эванс торопливо вошли в комнату узнать, в чем дело. Виолетта, увидев заплаканную Петунью на полу и опрокинутый диван, моментально поняла, в чем дело и бросилась к дочери поднимать её и успокаивать. Мистер Эванс задумчиво посмотрел на Лили и спросил:
      - Дочка, что здесь произошло?
      Глядя на отца удивленно раскрытыми глазами, Лили сообщила:
      - Дело в том, папочка, что я только что рассказала своей сестренке, что собираюсь поехать учиться в Хогвартс, и что вы решили написать профессору Дамблдору, что я согласна. Я, конечно, не уверена, но наверно Петунья расстроена, что у нас нет совы, - добавила она, издевательски глядя на Петунью, у которой был настолько несчастный вид, что сначала даже становилось её жалко.
      - А диван? - мистер Эванс, разумеется, не поверил, но воздержался от дальнейших расспросов.
      - Он упал. Я сильно откинулась на спинку, - с трудом произнесла Петунья.
      - Понятно. А насчет совы.… Насчет совы не беспокойся, Лили. Раз ты точно все решила, мы модем тебя обрадовать. Только что пришло еще одно письмо, со списком вещей, которые понадобятся тебе в школе. Мы пока еще не отпустили сову, которая его принесла, - почему-то сердито сказала миссис Эванс и, ведя Петунью под руку, вышла из комнаты вместе с ней.
      - Не обращай внимания на маму. Твоя мать гордится тобой, Лили. А сейчас давай сочиним письмо профессору Дамблдору.
      Лили кивнула и ответила вполголоса:
      - Может быть, папа. Может быть, мама и гордится мной. Скоро я узнаю это точно.
      - Она еще сама тебе об этом скажет, - радостно добавил мистер Эванс, имея в виду, разумеется, Виолетту.
      - Да, папа, - улыбнулась Лили. - Да, она сама мне об этом скажет.